Истинный образ. Эпилог. Окончание.

[credentes]

ЗАМОК, ГДЕ БОГ ИНОЙ

 

Следующей темой для размышлений, которая кажется мне особенно ясной, когда я заканчиваю эти страницы, является безусловный спиритуализм христианства катаров, черта, из-за которой, возможно, это религиозное движение застыло в неподвижности, остановилось в развитии, а с точки зрения Истории, всегда подвижной, такая остановка неизменно означает смерть.

Будучи бесспорно раннехристианским в своем обряде и глубинном происхождении своей доктрины, христианство катаров можно воспринимать как одну из христианских Церквей ранних времен, в той или иной степени застывшую на каком-нибудь Востоке и воскресшую в собственном смысле этого слова, когда в эпоху Тысячелетия настали благоприятные культурные условия. В XII и даже XIII столетии катаризм прекрасно соответствовал своему времени, будучи наиболее представительным из первых евангелизмов и духовных порывов «интеллектуального» характера в эпоху Абеляра. Можно сказать, что он был даже прогрессивным элементом, благодаря вовлечению класса нарождающейся буржуазии, своей практике денежного обращения и жизни в труде, а также своей пастырской деятельности свободного проповедования и распространения Писания на народном языке.

 

Однако, с середины XIII века евангельские порывы, как ортодоксальные, так и нет, характеризуются новой формой духовности. Эта новая религиозность, мистическая, апокалиптическая, преобразила романский католицизм и обрела собственные радикальные формы, с которыми тоже стали обращаться как с «ересями», уничтожая их огнем. Катаризм по своей природе не был способен адаптироваться к ним. Всякая мистика была ему фундаментально чужда, поскольку мистика предполагает целую сеть чувственных связей между божественным бытием и воплощенной душой, в то время, как катаризм – это христианство, где Бога в этом мире нет, христианство, которому чужда всякая материя, всякое смятение чувств. В нем нет никаких пророчеств относительно этого мира, никаких надежд на земное воплощение эпохи божественного счастья, где социальный мир является предвестником чего-то большего, поскольку катаризм - христианство невидимого мира добрых духов, а его единственное Добро – в вечности. Поставив во главу угла полную невинность Бога по отношению к злу, миру преходящих иллюзий и смерти, катаризм стал христианством абсолютного спиритуализма, и не мог эволюционировать без того, чтобы просто перестать быть собой.

Начиная с середины XIII века, именно тогда, когда Римская Церковь организовывает против него систематические и методические репрессии, катаризм фактически сталкивается с менее непосредственным, но без сомнения, более радикальным противником: новой иоахимитской и францисканской мистикой, которая отвела религиозное вдохновение как простецов, так и ученых, в русло логики войн, костров и страданий – а вскоре настала Чума, банды рутьеров вереницами выстраивались с факелами, восклицая «Покаяния! Покаяния!», повсюду бродили процессии флагеллантов, и всё захлестнула эта готическая волна культа искупительных страданий и Спасения путем кровоточащих ран и поцелуев с прокаженными. Возможно, катаризм на свой, не очень гибкий манер, оставался христианством романских времен? Его метафизика была логикой холодного света, он выявлял себя в мирной безмятежности, хотя, возможно, не без некоторого высокомерия, иногда с иронической полуулыбкой, юмором и рационализмом, высказываясь о «лжи и предрассудках» Церкви Римской, что полностью соответствовало эпохе Абеляра и нового открытия Аристотеля.

Когда Белибаст со своей благородной иронией замечает, что можно молиться Богу и в католическом храме, как и в любом другом месте, то некоторым образом он кажется нам ближе, после «века Просвещения»: но в XIV веке он выглядит анахронизмом… Так и Жак Отье говорит Пьеру Маури, дающему показания перед Жаком Фурнье, подтверждая, что благословение хлеба катарским служителем или священником в любом случае не сделает из благословленного хлеба тела Христова. Ведь мы благословляем его на тот же манер, добавляет Белибаст в том же свидетельстве:

 

«Наш хлеб – тот же, что и их, но мы говорим правду, называя хлеб, который мы благословляем, просто благословленным хлебом, в то время, как эти, из Церкви Римской, говорят ложь, заявляя, будто их благословленный хлеб – это тело Божье...»

 

«Современный» рационалистический привкус этого абсолютного спиритуализма, как это ни странно, кажется нам ближе, чем чувственные излияния католической мистики XIV века. Однако, катары были христианами иного Бога: Бог был не от мира, как и мир был не для Него; и наоборот, князь мира сего был чужим миру истины и вечности: «не дай нам умереть в мире чужого бога, но дай нам познать то, что Ты знаешь и полюбить то, что Ты любишь», - такая просьба к «Отцу Святому, Богу праведному добрых духов» содержится в анонимной катарской молитве, которую по памяти цитирует Жан Маури Жаку Фурнье.

 

Вид с Монсегюра на голубые горы

 

Удивительно, но в этом христианском мире, возрожденном францисканской мистикой и поклонением Христу в человеческом воплощении и Его искупительным страданиям, только рейнский доминиканец, Мейстер Экхарт, вновь вернул отзвук слов холодного света давних совершенных. «Если бы был бог, которого я мог познать, я бы не считал его Богом», писал он, тоже снимая с Бога ответственность за все невзгоды «мира сего», и видя Бога только в непознаваемом, другом мире, который не может постичь никакое воображение, куда не долетит никакая молитва. Бесплотная доминиканская мистика и дуалистическая метафизика парадоксально сближаются, перебрасывая мост через век страданий.

Мираж этой средневековой спиритуальности, не придающей Богу никакого образа ни в камне, ни в плоти, не воображающей никакой сакрализации видимого, очаровывает и привлекает толпы туристов к голубизне Монсегюра или солнечно-охряным Корбьерам. Мы не достигли конца парадоксов, имеющих вкус к жизни. Ничего сегодня не осталось от мира катаров, кроме света, который они вбирали в себя, как и мы можем его еще вбирать. Как нам найти хотя бы отблеск их взгляда в вещах мира сего, если они признавали их – хотя красота этих вещей говорит нам именно об их мире – творением зла?

Хотя с другой стороны… Рене Нелли, в поэзии которого слышен голос пророка, смог открыть божественный смысл иллюзорной красоты мира, как если бы его видели давние совершенные. «Замок, где Бог Иной», как он назвал Монсегюр в длинной поэме, где Бог – это не столько библейский Бог, но Иной, из иного мира, ведь мы не от мира и мир не для нас. И Нелли тоже перефразирует Мэйстера Экхарта, как тот перефразировал старые катарские тексты. Но Нелли отыскал просвет божественной надежды в красоте мира навыворот:

 

«Кто несется с ветром следует в недвижном путешествии

Смерть не приносит с собой ничего кроме странника которого приносит

Я вижу башню медленно поднимающуюся на собственную цитадель

И всякая изнанка этого мира открыта для встречи с нами…»

 

Настало время умолкнуть. Наступила ночь, и воркуют горлицы. И мы никогда не узнаем, кто из них, Франциск или Гвиберт, слушал их с большей любовью и очарованием.

 

Виллегли, 30 мая 1988 года, 1 час ночи

 

Анн Бренон

Comments

[elelet.livejournal.com]

***Способность самостоятельно думать - это еще и умение пользоваться тем, до чего додумались другие люди.***
Причем, заметьте, опять же основываясь на сугубо личных предпочтениях. Этакая иллюзия самостоятельности.


***Пока что я наблюдаю на примере нашего спора, как Вы выдаете собственные очень спорные суждения за некие объективные истины. При этом очень выступая против субъективности. :-) ***
Вы очень часто стали переходить на личность, с чего бы это? Или может сразу покажите, где утверждала об объективной истине своих слов? Что конкретно Вы считаете за попытку выдать за некие объективные истины?


***А примерчик не приведете?***
Да пожалуйста, http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc1p/51558 и никакой души, заметьте.


***Я разделяю идею о бессмертии души. ***
И я разделяю. Но притом и четко разделяю внешнюю оболочку – человека. И душу, которую человеком назвать даже как-то странно.


*** Это я Вам говорю, как историк.***

А зафиксированные утверждения, это наверно, не материальные факты. ))) Вы первый историк, который не считает это материальными фактами.

***Эти факты не являются фактами, взятыми из опыта. Это _утверждения_***.
Вы подкрепляете свои утверждения чем-то, да? Так вот это и есть – факты. Это ж не «Земля стоит на трех китах»))

***Вы действительно никогда не сталкивались с ситуациями, когда люди преодолевали страх смерти?***
Я сталкивалась с иллюзией такого преодоления.

*** Нет, я имела в виду других людей. Которых изучаю.***
Речь идет о катарах? Но скажите, Вы их лично воочию видели, чтобы утверждать? Или просто основываетесь на рассказах других, прошедших еще много посредников?


***В Заповедях блаженства речь идет о милосердии. Когда Христос говорит о "новой заповеди", он говорит о любви. ***
Где говорится, давайте уже цитатами. Новая заповедь это вообще не Нагорная проповедь.


***Кое-какие идеи совпадали. Причем весьма неплохие идеи, на мой взгляд.***
Да ну? А какие именно? ))) Надеюсь, что Вы не скажите, что Христос это тот самый ожидаемый Машиах.

***Ну, и какие же доминирующей ортодоксы заявляли не так? Для меня это новость. ***
Например, Франциск Ассизский был ортодокс. Абеляр был ортодокс, несмотря на фактическое расхождение с общей ортодоксальной церковной концепцией. Или для Вас они не доминирующие?

***Не имеет никакого значения, если они считали, что уничтожать иноверцев и так далее - плохо.***
Имеет. Потому как действия бога Израиля широко описаны в Ветхом Завете. А бог Израиля, в отличии от Отца Христа, призывал убивать иноверцев. Или это также, как быть сатанистом и верить, что Христос – Спаситель.


***Отнюдь. Вальденсы трактовали эту проповедь буквально.***
Это и есть многообразие трактовки – заповедь, дескать, буквально, а призыв Яху к насилие – аллегорически. Красота!


***Это не игра, а признак свободы. Принимать "всем пакетом" - это рабство.***
Ну да, свобода в выборе фасона робы. )) Именно игра в иллюзию выбора – настоящая форма рабства с иллюзией свободы.

[credentes.livejournal.com]

"Причем, заметьте, опять же основываясь на сугубо личных предпочтениях. Этакая иллюзия самостоятельности."

Вот здесь, впрочем как и в других местах, переходите на личности Вы, только за собой этого не замечаете. :-)
Разумеется, что я основываюсь на личных предпочтениях. Это тоже одна из основ самостоятельного мышления. Вы вправе считать это иллюзией или как Вам угодно, только Ваше мнение тоже основывается на личных предпочтениях, и исходя из Ваших же критериев тоже не более, чем иллюзия. :-)

"Что конкретно Вы считаете за попытку выдать за некие объективные истины?"

Вы слишком часто употребляете противопоставление - "это Ваше личное предпочтение - а на деле..."

"и никакой души, заметьте"

Конечно, это ведь антропогенетическое определение. Где дается определение человека как социального существа. Взятое, кстати, у Аристотеля. При том Аристотель определяет также и душу. :-) Здесь это пропущено. Впрочем в википедии дается более-менее внятное определение - "душа — бессмертная[4] нематериальная сущность[5], в которой выражена божественная[6] природа человека, дающая начало и обуславливающая жизнь, способности ощущения, мышления, сознания, чувств и воли[7], противопоставляемая телу.[8]" http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D1%83%D1%88%D0%B0


"И душу, которую человеком назвать даже как-то странно."

Вам - странно, а мне - нисколько. И это тоже не только мое мнение.

"Вы первый историк, который не считает это материальными фактами."

Нет, думаю Вы просто не в курсе методологии истории. Различение между объективными фактами и историческими фактами является одной из основ классического различения естественно-математических и исторических наук. Исторические факты - это не материальные факты, а зафиксированные отражения исторических событий в определенных источниках, которые сами по себе являются субъективными. Материальные факты истории - это данные археологии, нумизматики, итд.

"Так вот это и есть – факты"

Нет, Вы снова путаете, это не факты, а обоснования.

"Я сталкивалась с иллюзией такого преодоления."

А на каком основании Вы судите, что это иллюзия, а не реальность?

"Или просто основываетесь на рассказах других, прошедших еще много посредников?"

В этом состоит моя работа, чтобы верифицировать такие рассказы. И для этого разработана определенная методика.

"Где говорится, давайте уже цитатами. Новая заповедь это вообще не Нагорная проповедь."

Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут.
(Матф.5:7)
Мы ведь говорили не только о Нагорной проповеди? К тому же, Нагорная проповедь - это Заповеди блаженства. Христос о заповедях говорит еще в другом месте. Вместе они обычно называются "заповеди Христовы".

"Или для Вас они не доминирующие?"

Вы что, смеетесь? Когда это они были доминирующими?

"Да ну? А какие именно? )))"

Например, золотое правило нравственности, изреченное рабби Гиллелем, очень известная штука.

"Имеет. Потому как действия бога Израиля широко описаны в Ветхом Завете."

Видите ли, люди - сложные существа, а не прямолинейные. Впрочем, приведу Вам один пример. Один из выдающихся теоретиков катаризма - фактически самый блестящий схоласт, принял Ветхий Завет полностью, при этом всем никак не оправдывая ужасных действий, там описанных. В 13 веке большинство катаров поступило так же, как и он. Вальденсы принимали ВЗ, прочитывая его через Новый. Но Писание дает критерий "по плодам", а вальденсы считали, что Бог запретил убивать иноверцев, и попрекали в этом Римскую Церковь.

"Это и есть многообразие трактовки – заповедь, дескать, буквально, а призыв Яху к насилие – аллегорически. Красота!"

Яху как сервер по-моему, к насилию не призывает. :-)
Да, именно такой способ трактовки Писания, на мой взгляд, соответствует замыслу Христову. Кстати, Новый Завет даже, а не только Павел, вполне с этим согласен, говоря о "сокровищнице сердца".

"Именно игра в иллюзию выбора – настоящая форма рабства с иллюзией свободы

Вы вольны понимать это как Вам вздумается. На мой взгляд, если здесь и есть какая-то игра, то Вашего воображения.

С уважением