Жан Дювернуа. Инквизиция в катарских землях. Призраки Памье

[credentes]

 

Призраки Памье

 

Жак Фурнье приказал арестовать Арнода Желиса по прозвищу Бутейе, о котором говорили, что он общается с умершими и впадает во множество заблуждений. Это был бывший слуга каноника, который в качестве младшего пономаря занимался освещением кафедрального собора.

 

Уго де Дюрфор, каноник Памье, с которым я был на короткой ноге и которому служил, умер восемь или девять лет тому. Пять дней спустя после его смерти, я спал ночью на своей кровати у себя дома, в Ма Сен-Антонен; вдруг я проснулся и увидел каноника в стихаре, с капюшоном на голове в свете огня, который горел в очаге, хотя я должен был прикрыть его перед тем, как лечь спать.

Я испугался, и спросил его, кто он, и почему он сюда пришел. Он ответил мне, что он – Уго де Дюрфор. Я сказал ему, что он ведь умер, и попросил его не трогать меня и уходить. Он сказал мне, чтобы я не боялся его, потому что он не причинит мне зла, но завтра пошел бы встретиться с ним в монастырь Сен-Антонен, потому что он хочет со мной поговорить. Я сказал, что я не знаю, смогу ли я с ним встретиться, потому что он ведь умер. Он ответил мне, что я найду его в монастыре, и ушел.

На следующий день я пошел в монастырь, и встретил этого умершего, Уго, который стоял, опираясь на двери в капитул, у изголовья своей могилы; он был одет в свой стихарь, на голове у него был капюшон, и он имел ту же форму и вид, что и при жизни – по крайней мере, мне так показалось. Я подошел к нему, снял свой капюшон и приветствовал его. Он ответил на мое приветствие. Я сказал ему, что Бог даровал ему рай; и он ответил, что Бог сделает так и он думает, что это случится через некоторое время.

Потом он мне сказал передать Бруниссенде, своей сестре, жене Арнода де Кальмель из Памье, чтобы она заказала две или три заупокойной мессы по его душе, чтобы он получил отдохновение. И сразу же после того, как я удалился, он исчез.

Я сразу же пошел к означенной Бруниссенде и рассказал ей всё, и она заказала три мессы за этого Уго. После этого, еще перед тем, как эти мессы были проведены, я часто заходил в этот монастырь, и два или три раза видел этого Уго, который спрашивал меня, говорил ли я с его сестрой; и я отвечал ему, что да. Когда же мессы были проведены, я не видел его больше, потому что он получил покой.

 

Желис видел в том же монастыре другого каноника, Уго де Руса, который у него ничего не просил. Он продолжает:

 

Это было около пяти лет назад, как мне это представляется. Выйдя из церкви Сен-Антонен и заходя в монастырь, я увидел душу каноника Атона из Унзента в этом монастыре, в той части, которая соприкасается с церковью. Он был в стихаре и капюшоне на голове, и имел тот же вид, как и при жизни. Он спросил меня:

- Ты Бутейе?

- Да, путь Бог подарует Вам рай.

- Вскоре так произойдет со мной и всеми иными умершими. И вы, живые, также будете в раю, если это будет угодно Господу. Ни одна человеческая душа не будет проклята ни до Судного Дня, ни после, потому что Христос создал людей по своему образу и искупил их Своей кровью. Не бойтесь ни ты, ни другие проклятья и молитесь за меня.

Я видел его два раза перед ступенями большого алтаря церкви Сен-Антонен, но я с ним не говорил, как это было первый раз в этом монастыре.

Это было четыре года тому. Я пошел на утреннюю мессу в церковь Сен-Антонен. После мессы я увидел, как в том самом месте, где он был похоронен, стоял Монсеньор Бернар, бывший епископ Памье,  одетый в свои священные одеяния с белой митрой на голове. Увидев его, я упал перед ним на колени, и сказал ему, что благодать Божья с ним, и чтобы Господь даровал ему рай. Он мне ответил, что уверен в том, что Бог даст это ему и всем, и что Его Сын Христос даст им всем то, о чем еони Его попросят. Потом он спросил меня, есть ли новости о Раймонде Видале и Пьере Катала, его бывших камергерах. Он сказал мне, что они были бедными и что это грех со стороны тех, кто сделал их бедными, потому что они верно служили ему при жизни. Он сказал мне, что плохо платил мне за службу, которую я ему оказывал. Он попросил меня сказать другим людям в Ма молиться Богу за него, ибо через некоторое время он обретет покой.

Я видел его еще два раза – он сидел на ступенях главного алтаря Сен-Антонен. Я никому не говорил молиться за Монсеньора Бернара, но сам я молился за его душу.

 

Желис еще видел в то же самое время душу Пьера Дюрана, каноника Памье:

 

Я спросил у него, как дела, и он сказал мне: «Теперь, в общем-то, ничего, но я побывал в плохом месте, и я прошел через огонь Чистилища, а это было плохо и больно. Но я должен был это вытерпеть». Он добавил, что будет молиться за меня.

Я еще раз видел его в монастыре, и он сказал мне, что Бог вознаградит нынешнего епископа Памье, поскольку за почести, которые тот Ему оказывал, он должен быть вознагражден.

 

Кроме церковников в его видениях появляются еще и граждане Памье:

 

Я видел Барселону, вдову Понса Форе, на улице близ Сен-Антонен, выходившую из церкви Сен-Поль в Аламанс, и руки у нее были открыты до локтей. Она сказала мне: «Бутейе, было бы лучше, чтобы шелк, которым я украшала свои руки, никто бы не носил!» Я сказал ей, что видно, что сейчас ее руки плохо прикрыты. Она сказала мне пойти к Бруне д'Эскосс, своей матери, и передать ей, чтобы она сняла шелк со своей рубахи и одежд. Но я туда не ходил.

 

Призраки помогали ему вплоть до нынешних его злоключений:

 

Душа Раймонда Бургуса из Ма спрашивала меня, почему меня приводили к Монсеньору епископу. Я ответил ему, что это все из-за него и других умерших. Он сказал мне, что  Бог вдохновит Монсеньора не причинять мне насилия, и не задавать мне вопросов, которые не следует задавать. Я сказал ему, что не боюсь, поскольку Монсеньор – человек справедливый.

 

Жак Фурнье не продолжал более его допроса, но предложил ему рассказать о своих верованиях в другой мир. Он ответствовал:

 

Я считаю, что никто не войдет в Царствие Небесное, разве что весьма святые люди, до Судного Дня, но что души покойных, после совершения покаяния, почиют в Священном Мире[1]. Я верю, что ни одна крещенная душа не будет осуждена, но что Христос в Судный День сжалится и спасет в Своем милосердии всех христиан, сколь бы плохи они ни были.

Эти умершие совершают покаяние и ходят в различные храмы. Одни ходят быстрее, другие медленнее. Так, например, те, у кого покаяние больше,  ходят быстрее – вот ростовщики носятся как ветер. А те, у кого умеренное покаяние, ходят тихо. Ни от кого я не слышал, что существует иное покаяние, кроме этого хождения, разве что от Пьера Дюрана, который прошел через огонь Чистилища. И когда они перестанут посещать храмы, идут в место Отдохновения, в котором они будут пребывать до Судного Дня – так мне сказали умершие. В это я верю, и верил с тех пор, как они мне это говорили. Однако я не знаю и не слышал от них, где находится это место Отдохновения и что это такое. Я сам считаю, что оно находится на земле. Но после Судного Дня Бог призовет их всех в Царствие Небесное.

Те из них, которые умерли молодыми и крепкими, испытывают трудности при ходьбе; но тем, кто умер дряхлыми, еще тяжелее. И случается, что они падают с размаху на дороге и не могут подняться без помощи друзей и знакомых. А те, кто их не знает, проходят мимо и не заботятся о том, чтоб им помочь.

Что особенно радует этих мертвых, так это то, как их друзья заказывают заупокойные службы для них и наливают масла в лампадки тех церквей, прихожанами которых они были. Ведь это нравится Богу, а сами они, кажется, могут лучше ходить. Их не радует, если завещание, которое они оставили, не выполняется, и им больше нравится завещать десять су, которые выплачиваются незамедлительно, чем сто, выплата которых откладывается. А еще некоторые из них говорили мне, что они хотят, чтобы все живущие мужчины и женщины стали мертвыми. Но они говорили, и сказали мне, что живущие должны продлевать свою жизнь, насколько возможно, и беречь себя. Они не дали мне никакого объяснения этому.

Я часто видел умерших евреев. Некоторые из них ходят задом, а другие – обычно, как и прочие умершие. Они не заходят в церкви, но ходят по дорогам еще не в числе христиан, но между ними. Я не знаю, есть ли у них место Отдохновения.

 

А как Вы отличали их от христиан?

 

Потому что они дурно пахли и другие их обходили стороной.

 

Дар Желиса – это дар семьи:

 

У меня есть двоюродная кузина Раймонда, дочь Понса Уго из Ля Форс возле Фанжу, которая мне часто говорила, что она видит мертвых и разговаривает с ними. Она отсутствовала в доме своего отца три или четыре дня, прохаживаясь с мертвыми, и вернулась опечаленная. Она мне рассказала, что видела Русс, мою мать, которая сказала ей, что сразу же после ее смерти и обряжения у нее на голове была красивая вуаль. Но эту вуаль с нее сняли и одели плохую, и она просила меня прислать ей хорошую. Она мне сказала также, что видела моего покойного отца, Раймонда Желиса, который сказал ей, что у него было при жизни три четверти меры зерна, и он просил меня их вернуть.

Я поверил в то, что она мне сказала, и дал бедной женщине из любви к Богу хорошую вуаль, а три четверти меры зерна раздал бедным.

 

Впоследствии Жак Фурнье попытался собрать информацию о близких Желиса, и допросил священника, который имел бенефицию в кафедральном соборе, Арнода де Монестля. Его показания проливают некоторый свет на эти события:

 

Однажды я правил мессу за душу матери одной женщины из Памье у алтаря Святого Петра в кафедральном соборе, а впоследствии Арнод Желис сказал мне, что это он прислал мне эту женщину, чтобы она заказала мне мессу… В другой раз Арнод дал мне четыре тулузских денье, чтобы заказать мессу в кафедральном соборе за душу Уго де Дюрфора. Эти деньги дала ему Бруниссенда, жена Арнода де Кальмеллес, сестра покойного.

 

В другом месте становится ясным происхождение прозвища Бутейе, а, возможно, и некоторых его галлюцинаций:

 

Этот Арнод Бутейе сказал мне, что он всю ночь ходил с добрыми Дамами, то есть с душами покойных, по улицам и пустынным местам, и они входили в красивые и богатые дома, и пили там хорошие вина, которые обнаруживали.

 

Мир этих людей полон всяких мелочных интересов:

 

Я говорил с Арнодом Бутейе и он мне жаловался на Уго де Дюрфора, который урезал клирикам кафедрального собора доходы от Безака. Я сказал ему, что Жермен из Кастельно, архидиакон Памье, сделал абсолютно то же самое, и что пусть он за это идет ко всем чертям. Бутейе мне ответил, что нет, но в другом мире он видел четыре прикованных пса, готовых заняться душой архидиакона после его смерти, пока он не совершит покаяние, но что, в конце концов, он не будет проклят.

 

А вот показания женщины, которая, не особо в это веря, слушала видения Желиса, Менгарды из Помьес, швеи:

 

Этот Арнод, будучи у меня, говорил, что когда люди умирают старыми, ветер несет их души, как зерна синеголовника. А другие умершие проходят подле них до тех пор, пока кто-то не столкнется с ними и не узнает.

Он мне сказал, что души христиан, которые отступили от веры и ушли к сарацинам, после смерти возвращаются в христианские края, и часто ходят по церквям в качестве покаяния, после чего они могут быть спасены. Так было с одним жителем Памье, которого называли «Император». Он был отступником, и его душа возвратилась совершить покаяние в окрестностях Памье…

Он мне говорил, когда я разговаривала с ним, о добрых Дамах, которые, как он утверждал, приезжают на колеснице[2]. Я спросила его, правда ли это, но он сказал, что не совсем, и что эти добрые Дамы были великими дамами и богатыми женщинами, и в этом мире любили ездить в каретах, а теперь демоны возят их в колесницах по горам, долинам и равнинам…Он мне сказал, что лучше наливать масла в лампады за умерших, чем ставить свечи у алтаря, потому что мертвые, по-видимому, могут лучше ходить с маслом, ибо свечи быстро сгорают, а масляное пламя нет

 

Эта последняя деталь подтверждает меркантильные интересы, о которых говорят и другие свидетели, ставшие жертвами злоупотреблений Желиса. Наварра Брю, вдова из Памье, рассказывает о своей первой встрече с ним:

 

Я видела этого Арнода Бутейе в тот год, перед праздником святого Андрея-апостола. Он грелся на солнышке неподалеку от меня. Я позвала его. Он подошел, и я сразу же спросила его, видел ли он мертвых и ходил ли он в их обществе. Он сначала отрицал это, а потом признался. Я тогда спросила его, видел ли он хозяина дома (имея в виду своего покойного мужа), и он сперва спросил меня, кто здесь жил. Когда он узнал, что это был мой муж, то сказал, что видел его, и что он ходит по церквям, совершая покаяние. И что этой ночью мой муж пойдет совершать бдение в церковь Богоматери деля Сальветат, а на следующую ночь  – в церковь Богоматери дю Камп. И Арнод попросил меня соблюдать в порядке комнату, где мой муж спал при жизни, ибо он приходит туда каждую субботу, а также пожертвовать фунт масла на лампады церкви Богоматери-Меркадаль.

Я сказала ему тогда: «Как так может быть, что мой муж, который был честным человеком и жил прямо как монах, все еще совершает покаяние, а не попал в рай?» Он мне отвечал, что ни одна душа, как бы праведна она ни была, не вступила и не вступит туда до Судного Дня, но что души совершают покаяние, пока не получают Отдохновения. Мне кажется, он говорил, что этим местом Отдохновения является земной рай, и что там души не испытывают никакого зла.

Но там души не видят лика Божьего, и не увидят до Судного Дня. Мне также кажется, что он говорил, что никакая душа не попадет в ад. Он говорил мне, что мой муж, другие покойники и он сам встречаются в погребах Памье и пьют там лучшие вина, которые обнаружат. Он также добавил, что душа моего мужа получит Отдохновение, когда за нее отслужат несколько месс. 

 

Арнод Желис, Арнод де Монеспль и еще четверо горожан Памье, которые верили в его видения, получили 8 марта 1321 года приговор, который до нас не дошел, хотя у нас сохранились приговоры, вынесенные в этот день осужденным за более тяжкие преступления. Скорее всего, они были осуждены на паломничества.

---

[1] Вопрос о «Блаженном Видении» через несколько лет после описываемых событий вызвал скандал: Иоанн XXII выдвинул догмат, который не очень отличался от мнения Желиса. Именно Жак Фурнье, став Бенедиктом XII, положил конец этим колебаниям. Но идея о существовании земного Рая, переходного места для отдыха блаженных, поддерживаемая благочестивой легендой святого Бландана и представленная ирландскими монахами в соборе Святого Патрика, еще долгое время вдохновляла душеспасительную литературу. Один из таких отрывков, Путешествие в чистилище Святого Патрика, написанный на лангедокском языке в XV столетия, опубликован в Bibliotheque Meridionale (1 серия, том 8).

[2] Представление, укорененное в германском фольклоре. Шведам известна еще «призрачная колесница»,возвещающая смерть тем, кто ее видит во сне или слышит ее скрип.