Жан Дювернуа. Инквизиция в катарских землях. Вальденсы

[credentes]

 

Вальденсы 

 

Родившись в XII столетии из жажды евангельского совершенства, вальденское движение получило свое имя от жителя Лиона Пьера Вальдо или Вальдеса, объявившегося около 1180 г. Хотя, без сомнения, это движение уже имело предшественников, особенно в Кёльне, ещё во времена святого Бернара.

Оно быстро достигло Ломбардии (Ломбардские бедняки) и распространялось в землях Саоны и Роны под названием Лионских нищих или Босяков.

Альбигойский крестовый поход застал их распространение на периферии «земель катаров» – в Нижнем Лангедоке, в Руэрже (Симон де Монфор сжег восемь из них в Морлоне), в Керси, в Арагоне, и, наконец, в Памье, где во время диспута со святым Домеником, в 1208 г. произошло обращение Дюрана из Уэски. Последний создал орден, одобренный Иннокентием III – орден католических Бедных, и оставил нам интересную литературу в области антикатарской полемики.

После заключения мира, в Тулузе у них еще оставались выдающиеся верные, как например, бюргер Бараньон. Однако в последней четверти столетия начался настоящий исход: спасаясь от Инквизиции Безансона и от перенаселения, крестьяне из Бургундии и Франш-Комте вместе со своими служителями основали колонии в Руэрже и Астараке, где они просуществовали до тех пор, пока Бернар Ги, инквизитор Тулузы, не уничтожил целое их поколение.

Небольшая колония, состоящая из полудюжины человек под руководством ученого диакона Раймонда де Сен-Фой из Кот-сен-Андре (Изер), прибыла и поселилась в Памье, где ее члены надеялись возобновить свою традицию.

Допрос, учиненный Жаком Фурнье, одновременно представляет нам наилучшим образом документированную информацию о теологии и ритуалах Церкви вальденсов, а также иллюстрирует высокий интеллектуальный уровень, которого могли достигать представители средиземноморской Инквизиции. Ведь уже недалеко было то время, когда в других регионах вальденсов отправляли на костер по совершенно абсурдным обвинениям. Например, в эпоху Жанны д'Арк ее обвинили в «вальденском ведовстве», то есть в колдовстве, и так продолжалось до начала XVI века, до начала Реформации.

 

Лето Господне 1319, четверг кануна Святого Лаврентия (9 августа). Заслушано, что Раймонд де ля Кот, из окрестностей Сен-Фой епархии Вьенн, пришел жить в Памье с Агнесс, вдовой Этьена Франку из Вермель, Жаном из Вьенн, плотником, и Угеттой, женой последнего; что он жил с ними в одном доме; что вследствие его поведения и некоторых книг и других писаний, найденных у него, он является серьезно подозреваемым в ереси, особенно в принадлежности к секте вальденсов.

Благочестивый отец во Христе Монсеньор Жак, благодатью Божьей епископ пожелал, поскольку таков был его долг, провести расследование о вере означенного Раймонда; находясь в замке Аламанс, в котором последний был заключен в его тюрьму; с помощью Брата Гайларда де Помьес, ОП, из монастыря Памье, действующего в соответствии с полномочиями в области расследования, делегированными ему Братом Жаном из Бона, инквизитором ереси в королевстве Франция, назначенного апостольским престолом; приказал привести к нему означенного Раймонда, которому он представил книгу Евангелий и сказал и повелел ему говорить всю и полную правду, без ошибок и умолчаний, как о себе, ответчике, так и о других, живых или мертвых, в качестве свидетеля, так и о фактах относительно католической веры, о чем он был допрашиваем означенным господином епископом.

Означенный Раймонд сказал и ответил, что он не осмелится принести присягу ни под каким видом, и что он не клянется, выдвигая в качестве оправдания то, что если бы в какой-нибудь день ему пришлось принести присягу, даже для того, чтобы говорить правду, то с ним случился бы эпилептический припадок.

 

Эта жалкая уловка не удовлетворила инквизитора, и Раймонд де Сен-Фой вскоре должен был вступить на путь откровенности, который, как ему было известно, являлся также путем на костер.

 

17 декабря означенного Раймонда, свидетельствующего перед Монсеньором епископом и Братом Гайлардом де Помьес…  попросили выслушать тезисы о католической вере и догматах веры, чтобы выяснить, готов ли он сказать, что в это верит:

Семь догматов веры:

• Я верю, что Отец, Сын и Дух Святой – это три лица в одном Боге, по свидетельству Иоанна в его Первом Послании: «Ибо три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святый Дух; и Сии три суть едино.» (1Иоан.5:7)
• Я верю, что Отец, Сын и Дух Святой являются единым Богом, творцом неба и земли, и всего того, что не есть Богом, так же, как говорит Моисей в начале Книги Бытия: «Вначале сотворил Бог небо и землю», и согласно Откровению: «и поклонитесь Сотворившему небо и землю, и море и источники вод.» (Откр.14:7)
• Я верю в то, что Бог дал закон Ветхого Завета Своему служителю Моисею на горе Синай, чтобы он обучил этому сынов Израиля, согласно Книге Исход: «И сказал Господь Моисею: взойди ко Мне на гору и будь там; и дам тебе скрижали каменные, и закон и заповеди, которые Я написал для научения их» (Исх.24:12), и святому Павлу в Послании к Римлянам: «Посему закон свят, и заповедь свята и праведна и добра» (Рим.7:12).
• Я верю в воплощение Господа Нашего Иисуса Христа согласно Исайе: «се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил» (Ис.7:14), и согласно Евангелию: «се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог» (Матф.1:23).
• Я верю, что Господь Наш Иисус Христос избрал Церковь во славе, о которой Апостол говорит Ефесянам: «Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее, чтобы освятить ее, очистив посредством слова жизни; чтобы представить ее Себе славною Церковью, не имеющею пятна, или порока, или чего-либо подобного». (Еф.5:25-27).
• Я верю, что люди воскреснут в тех же телах, в которых они жили, живут и будут жить, во время всеобщего воскресения, согласно Иову: «А я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию, и я во плоти моей узрю Бога. Я узрю Его сам; мои глаза, не глаза другого, увидят Его» (Иов.19:25-27).
• Я верю в суд, который настанет для благих и злых, и который каждому воздаст по его делам, как говорится в Псалмах: «С небес Ты возвестил суд; земля убоялась и утихла» (Пс.75:9), и в Откровении: «поклонитесь Сотворившему небо и землю, и море и источники вод, ибо пришел час его суда» (Откр.14:7).

Семь таинств:

·         Я верю в семь таинств католической веры и Церкви, первым из которых является святое крещение водой, сделанное с такой формулировкой: «Я крещу тебя во имя Отца, и Сына, и Святого Духа», согласно Евангелию: «Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа» (Матф.28:19)

·         Вторым таинством является покаяние: это когда грешник, сердце которого сокрушается от того, что он действовал против повелений Божьих, исповедуется своими устами перед священником или епископом. И если он сделает то, что тот ему предпишет, то получит отпущение грехов: если он повторно впадет в грех, он может вновь пройти через подобное покаяние, согласно Евангелию: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Матф.3:2), и у святого Луки: «Но, если не покаетесь, все так же погибнете» (Лук.13:5).

·         Третьим является евхаристия, совершаемая священником или епископом, который говорит те же слова, что и Господь Наш говорил на Тайной Вечери над хлебом и вином; и когда говорятся эти слова, хлеб и вино становятся Телом и Кровию Христовой, и это то же тело Христово, рожденное от Девы, согласно Евангелию: «Христос, взяв хлеб, сказал: примите его и разделите между собою, сие есть тело Мое, которое за вас предается. Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша [есть] кровь Моя, которая за вас проливается в отпущение ваших грехов. Сие творите в Мое воспоминание». (Парафраза Лук.22:17-20).

·         Четвертым является брак, совершаемый между неженатыми мужчиной и женщиной, при котором говорятся слова, выражающие обоюдную волю заключить брак: «Я беру тебя как свою супругу; я беру тебя как своего супруга», хотя более подходяще совершить его перед лицом Церкви, через посредство священника. После выраженного взаимного согласия телесный акт между супругами является законным и безгрешным, согласно Книге Бытия: «Вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей» (Быт.2:23), и Евангелию: «Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Матф.19:6).

·         Пятым является соборование больных, совершаемое священниками, добродетелью которого есть освящение тела и души, как сказано у Матфея (на самом деле у Марка): «И многих больных мазали маслом и исцеляли» (Мар.6:13), и в Послании Иакова: «Болен ли кто из вас, пусть призовет пресвитеров Церкви, и пусть помолятся над ним, помазав его елеем во имя Господне. И молитва веры исцелит болящего, и восставит его Господь; и если он соделал грехи, простятся ему» (Иак.5:14-15).

·         Шестым является возложение рук, которое осуществляется епископами во время посвящения диаконов, священников и епископов – возложения рук на головы посвящаемых, добродетелью которого является дар Святого Духа, согласно Деяниям: «Когда апостолы услышали, что Самаряне приняли слово Божие, послали к ним Петра и Иоанна, которые, придя, помолились о них, чтобы они приняли Духа Святого…», - и дальше: «Тогда возложили руки на них, и они приняли Духа Святого» (Деян.8:14-17); и в Книге Чисел сказано, что Моисей возложил руки на голову Иосии, когда посвящал быть его своим преемником (Числа 27:23).

·         Седьмым является посвящение диакона, священника и епископа, согласно Деяниям: «Итак внимайте себе и всему стаду, в котором Дух Святой поставил вас блюстителями, пасти Церковь Господа и Бога» (Деян.20:28). Только епископ может по обычаю посвящать священника и диакона. Но если выйдет так, что все епископы окажутся падшими, тогда диаконы и священники единогласным избранием могут избрать епископа и посвятить его, и молиться за него, как сделали с Матфеем (Деян.1:26), и как Моисей, который, можно сказать, был равен диакону, посвятил первосвященника Аарона (Числа 8:12-13).

 

После уточнения этого исповедания веры, Раймонд объясняет, в чем состоит вальденский раскол.

 

Он сказал, что Церковь Римская может отлучать его самого или кого-либо другого, который не желает делать того, что предписал Господь Бог. Такое решение будет справедливо, и обяжет непослушного, ибо с точки зрения Божественного закона является грехом не желать исправляться после судебного запрета Церкви. И такого следует считать, что он «как язычник и мытарь» (Матф.18:17).

Но если Церковь предписывает нечто противоречащее Божественным установлениям, или то, во что она верит, противоречит этим установлениям, как, например, приносить присягу, тогда не следует слушаться Церкви. В таком случае Церковь не может отлучать справедливо; а если она это сделает, то это не следует считать отлучением, ибо она поступает против правил. И если она будет преследовать кого-либо, потому что он не хочет клясться, или даже предаст его смерти, то она будет повинна в двойном грехе – прежде всего, в нарушении предписания Господа: «Невинного и праведного не умерщвляй» Дан.13:53), а во вторую очередь, в нарушении заповеди: «Не убий».

 

С этого пункта инквизиторы не упустили  возможности обязать его описать в подробностях организацию вальденсов.

 

Спрошенный, называют ли они того, кто посвящает диаконов, епископом, он ответил, что они называют его майоралом или майором, избранным Богом и людьми…

Когда майорал умирает, диаконы и священники собираются в доме, и самый старший в ордене говорит своим братьям: «Теперь мы без майорала, и следует посвятить одного из нас, имеющего авторитет и знания, необходимые для того, чтобы пасти отару Божью»…Тогда просят одного из тех, кто принадлежит к пресвитерам, выйти, и тогда самый старший говорит: «Такой-то среди нас уже много лет, и он хорошо разбирается в Святом Писании, и он умудрен и ведет благую жизнь, и с тех пор, как он с нами, мы знаем, что он живет и ведет себя праведно, свято и честно, как человек, преисполненный Святого Духа, по крайней мере, он так выглядит, и об этом можно судить по внешним признакам. Хотите ли вы, чтобы он был нашим иерархом после Бога, если Богу так будет угодно?».

Об этом спрашивают каждого, начиная с самых старших после говорящего… И если все единодушно согласятся, то, когда этот брат возвращается в собрание, его называют избранным. Самый старший говорит ему: «Ты избран по общему согласию братьев, если Богу так угодно. Мы желаем, чтобы ты был нашим иерархом после Бога». Он отказывается, утверждая, что его знания недостаточные, возраст слишком молодой, и ссылается на свою прошлую жизнь; но, наконец, ему приказывают послушаться и уважать послушание, которое он обещал Богу и людям. Тогда он соглашается, чтобы не поступить против послушания.

Сделав это, все становятся на колени и произносят Pater, держа руки сложенными чуть ниже подбородка. Потом избранный поднимается и все встают вместе с ним. Он исповедуется в своих грехах по категориям, и он просит у Бога отпущения, чтобы ему было дано свершить плодотворное покаяние, и быть достойным получить Дух Святой.

После этой общей исповеди, он исповедует свои грехи тайно другому майоралу, если он при этом присутствует (если такового там нет, то за ним посылают), или же он исповедуется другому вышестоящему прелату, даже если у него нет понтификального ранга.

После этих исповедей и молитв, избранный становится на колени посреди братьев, перед вышестоящим понтификального ранга, если таковой есть, или же перед непосвященным вышестоящим, и этот вышестоящий возлагает руки с согласия всех братьев, на голову избранного, и молится за него, чтобы он получил Святой Дух, и после него другие священники и присутствующие диаконы возлагают руки на голову избранного.

 

В отсутствие майора посвящение совершает самый старший из священников. Посвящение диаконов и священников является идентичным. Единственная разница состоит в цели церемонии. Раймонд объясняет, как пополняют ряды диаконов, которые формируют первую ступень иерархии в вальденской Церкви:

 

Когда юноша хочет вступить в наш круг, мы тщательно выясняем, являются ли его родители добрыми верующими, ибо без этого мы не можем принять никого; потом выясняем, ведет ли он хорошую жизнь и хорошего ли он поведения, и способен ли он учиться. Если это так, мы допускаем его и наблюдаем за его жизнью на протяжении пяти или шести лет. Если он докажет, что он ведет благую и честную жизнь, то мы принимаем его как брата в наш круг, а если нет, то изгоняем.

В диаконы не принимают человека, которому не исполнилось 20 лет, и если он не окажется таким, как я только что сказал. После избрания в чин диакона, который является нашей первой степенью, и возложения рук, избранный должен принести обеты бедности, целомудрия и послушания перед майоралом. Если он нарушит один из этих обетов, то его изгоняют из конгрегации по приказу майорала, чтобы он совершил покаяние; и если он его совершит, то будет примирен через возложение рук майорала, но уже вновь посвященным он быть не может. Если диакон хорошо себя ведет в этом сане, то он может, по достижению совершенного возраста[1], быть избранным и посвященным в священники, а впоследствии, если он будет лелеять свои добродетели, то он может быть избран и посвящен в майоралы. Диакона могут сразу же избрать майоралом, но прежде он должен быть посвящен в священники.

 

Раймонд описывает устную исповедь, совершаемую перед майоралами и священниками: после того, как коленопреклоненный кающийся признается в своих грехах, исповедник призывает его к покаянию и накладывает на него епитимью, соответствующую его личности и грехам, и говорит ему:

 

«Я наказываю тебе, во имя Господа Нашего Иисуса Христа, установившего святое таинство покаяния в Своей святой Церкви, совершать эту епитимью и придерживаться ее до самого конца». Говоря это, он возлагает руку на его голову в знак таких слов Господа: «Возложат руки на больных, и они будут здоровы.» (Мар.16:18).

Возводя глаза к небу, он призывает Бога: «Господь Всемогущий может отпустить все грехи, ведь от Него исходит всякое даяние доброе и всякий дар совершенный» (парафраза Иак.1:17); и Он отпускает в милосердии Своем все твои грехи, которые были совершены с часа твоего рождения по нынешнее время. И я налагаю за твои грехи такое-то покаяние на такое-то время, при условии, что ты будешь до конца жизни испытывать угрызения совести о своих грехах». Но он не говорит: «Я отпускаю твои грехи».

 

Раймонд впоследствии объясняет, что он не верит ни в Чистилище, поскольку даже намека на это понятие не встречается в Писании, ни в молитвы за умерших, ибо это запрещено стихом 2 Книги Маккавеев, 12, 43-46, хотя она и не является канонической.

Культ святых и их реликвий позволен, но

 

Будучи спрошенным, может ли их майорал или Монсеньор Папа Церкви Римской объявить кого-нибудь святым, и будет ли такой почитаем среди них, он ответил, что Монсеньор Папа может это сделать, но их майорал – нет.

 

Впоследствии он сказал, что их майорал иногда освящает евхаристию в день Пасхи, совершая знак креста над хлебом, вином и водой, и произнося слова посвящения.

 

            Спрошенный, могут ли их священники или кто-либо другой посвящать тело Христово, а если нет, то благословлять хлеб и вино, не в качестве жертвы, но в память последнего благословления хлеба и вина, совершенного Христом на Тайной Вечере, когда Он превратил хлеб и вино в Свое тело и кровь, он ответил, что их прелат в день Пасхи после Ноны, когда трапеза готова, омывает ноги своим товарищам и вытирает их полотенцем, которое он держит на поясе. Потом он садится за стол вместе с ними, берет хлеб, рыбу и вино, благословляет их, но не в посвящение жертвы, а в память Тайной Вечери Господа, произнося следующую молитву:

            «Господи Боже Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова, Бог наших отцов и Отец Господа Нашего Иисуса Христа, Который заповедал, чтобы Тебе приносили жертвы всесожжения и дары руками Твоих понтификов и священников, руками Твоих служителей; Господь Наш Иисус Христос, Который благословил пять ячменных хлебов и две рыбы в пустыне, и благословивший воду, чтобы она обратилась в вино, благослови во имя Отца, и Сына, и Святого Духа этот хлеб, эту рыбу и это вино, но не в жертву или всесожжение, но в простое воспоминание святейшей Тайной Вечери Господа Нашего Иисуса Христа и учеников Его.

            Ибо, Господи, я не достоин предложить такую жертву моими нечистыми руками и недостоин вкусить святейшее тело Господа Нашего Иисуса Христа своим нечистым ртом. Потому, Отче Святейший, мы просим Тебя благословить этот хлеб, и вещество этой рыбы и этого вина, во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, аминь.

            И пусть кусок этого хлеба будет угодный Тебе, Отче Вечный, как простая облатка, и будет вести мою душу, тело и все мои чувства, и предоставит все мои стремления в милосердие Твое, чтобы я был достоин предложить Тебе это святейшее тело, которому поклоняются ангелы, Боже, Который живет и правит во веки и веки, аминь.»

            (Это благословение было написано в книге Раймонда).

            После благословления, майорал ест и пьет эти хлеб, рыбу и вино, а потом дает это всем своим товарищам. Они не дают это верным, и даже не желают, чтобы те об этом знали. И поскольку в этой молитве говорится: «Я не достоин…», их майорал только иногда, в день Пасхи, посвящает тело и кровь Христову.

 

            По поводу нижеследующего пункта доктрины, Раймонд, естественно, ответил так, как исповедовали Лионские Бедняки – ломбардские вальденсы имели на этот счет противоположное мнение:

 

            Спрошенный, могут ли священники Римской Церкви посвящать и посвящают ли они тело Христово, он ответил, что да, и даже если он верит, что они – великие грешники, то они могут посвящать и посвящают, поскольку говорят слова, произнесенные Господом во время Тайной Вечери.

 

            Раймонд объясняет предписания вальденской бедности:

 

            Те, кто дает обет бедности, не должны иметь ничего, ни лично, ни сообща, и не должны жить трудом рук своих, ибо Господь сказал: «Не заботьтесь, что есть, пить или где работать, но посмотрите на полевые лилии, как они растут, не работая и не собирая сокровища на чердаках» (парафраза Матф.6:28-31).

            Спрошенный, означает ли состояние совершенства «жить по Евангелию», или только просить хлеб то у одной двери, то у другой, он ответил, что все это является состоянием совершенства, но большим совершенством является жизнь по Евангелию, чем нищенство.

 

Раймонд объясняет вопросы, связанные с женщинами и целибатом:

 

            Вопрос: Могут ли майоралы, священники и диаконы жениться?

            Ответ: Нет, они даже не могут прикасаться к женщинам[2], и они не разрешают женщинам целовать им руки; и они не разрешают женщине спать вместе с ними в одной комнате, разве что по необходимости.

            В.: Есть ли среди них девственницы, и принимают ли женщин в их сан?

            О: Нет. И не может быть ни в коем случае, потому что женщины не могут ни проповедовать Слово Божье, ни вступать в орден.

            В.: Если женатый человек захочет принять сан, его примут?

            О.: Нет, поскольку он женат, и даже если женщина захочет оставить своего мужа и решит уйти от него и наоборот[3], ибо это противоречит тому, что сказал Господь: «Человек да не разлучает того, что Бог соединил».

 

            Теперь следствие перешло к вопросу о правосудии и убийстве.

 

            В.: Позволено ли светской власти убить или покалечить человека за воровство, убийства и другие тяжкие преступления?

            О.: Позволено, ибо без этого не будет ни мира, ни безопасности среди людей.

            В.: Позволено ли кому-нибудь из вас обвинить таких злодеев перед властями и спровоцировать их смерть согласно нормам права?

            О.: Я считаю, что согрешил бы, обвинив человека перед светскими властями в преступлении, за которое его могли бы предать смерти или калечению.

            В.: Позволено ли Церкви убить христианина, ошибающегося в вере, но не в обычаях?

            О.: Не является ни дозволенным, ни праведным убивать ни меня, ни тех, кто находится в моем сане, из-за того, что мы не желаем возвращаться в единство с Римской Церковью. Но что касается других еретиков, как манихеи, то позволено и справедливо убить их, если они не желают вернуться к вере и единству с Римской Церковью.

            В.: Если бы у Вас была власть, позволявшая убить еретика, отказывающегося вернуться к вере, Вы бы приказали это сделать?

            О.: Я бы не убивал его, и не приказывал бы убить, но я бы держал его в тюрьме и удовлетворял его нужды, так чтобы он не умер, и чтобы его дни не были сокращены из-за меня, и все это из-за его грехов. Но ни в каком случае я бы не сделал так, чтобы он умер, потому что, сделав это, я бы согрешил.

            В.: А если бы бандит решил отобрать у вас деньги или вашу собственность, или даже убить вас, считаете ли Вы, что Вы бы согрешили, физически сопротивляясь?

            О.: Я бы сопротивлялся физически, с помощью палки или меча, если бы он у меня был, но я бы не хотел убивать, потому что если бы я убил этого человека, я бы согрешил.

 

О проповеди на народном языке:

 

В.: Лучше ли для Церкви цитировать Послания, Евангелия и прочее на латинском более, чем на романском языке?

О.: Лучше, чтобы это было на латыни, потому что так заведено в Римской Церкви.

В.: Почему же, когда вы говорите о Писаниях с вашими верующими, то вы берете текст Святого Писания и объясняете его на народном языке слово за словом?

О.: Потому что все эти люди не клирики, а миряне, даже если среди них есть и клирики.

 

После обзора всех положений догматической теологии или учения о таинствах, Раймонд коротко описал свою карьеру:

 

Вот уже двадцать семь лет, как я нахожусь в этом сане, хотя я не жил постоянно со своим начальствующим или товарищами… Ни мой отец, ни моя мать, ни друзья не были причиной этому, поскольку они даже не были верующими, но один товарищ, который меня встретил и обучил тому, что я должен делать и говорить в этом чине. И я ему последовал… Он умер в Лионской епархии, восемнадцать лет тому.

 

Раймонд отказался назвать его имя и город, где тот умер

 

Он, среди прочего, объяснил мне, что нельзя клясться, и как нужно следовать обету бедности.

В.: Много ли прошло времени с того момента, как этот товарищ Вас встретил, до того времени, как Вас посвятили в диаконы?

О.: В течении двух лет, последовавших после нашей встречи, я оставался с моим отцом, а этот товарищ часто приходил увидеться со мной в школах, где я учился. Потом он отвел меня к их служителю (майоралу) и его товарищам, с которыми я оставался около пяти лет, пока меня не посвятили в диаконы.

Тогда служителем был Жан Лотарингец, который меня посвятил. Затем я оставался с ним, и в течении около двух лет изучал у него Святое Писание, а потом он послал меня к другим товарищам, чтобы я жил с ними и они бы обучали меня Писанию; и я оставался около семи лет в школе Михаила Итальянца, который уже умер. После этих семи лет я возвратился к Жану, служителю, который назначил мне покаяние. После его смерти я жил у Кристиана, ставшего майоралом после Жана (а посвятили его в майоралы еще при жизни Жана), а этот Кристиан был человеком «некнижным и простым» (Деяния, 4:13).

 

Раймонд отказался назвать имя последнего майорала, который еще жив. Он отметил, кроме того, что жил у диакона Бартелеми (без сомнения, из Ножака) и священника Жана Морана. Из приговоров Бернарда Ги мы видим некое резюме их деятельности в колонии бургундских вальденсов из Астарака.

Инквизиторы пытались убедить Раймонда, с помощью авторитета святых Августина, Иеронима, Амвросия и Григория, о необходимости присяги и существования Чистилища:

 

Я не хочу верить этим докторам, но я верю Христу, Который сказал не клясться вовсе, а разбойнику на кресте Он не сказал: «Ты немножко побудешь в Чистилище», но «Сегодня же будешь со Мною в раю».

 

И, наконец, Раймонд уведомляет нас, что он соблюдает канонические часы, но без гимнов, респонсов или молений, и не меняет псалмов, кроме как на Вечерне. Но они говорят каждый канонический час 50 Pater перед и после каждой трапезы, которую, кроме того, предваряют благословением:

 

Их  начальствующий, когда садится за стол, говорит «Benedicite», а все отвечают: «Dominus». Затем он говорит «Kyrie eleison, Сhriste eleison, Pater noster», а потом «Да пребудет благодать Господа Нашего, Иисуса Христа, милосердие Божье и связь с Духом Святым всегда среди нас, аминь. Как Господь Иисус Христос благословил пять ячменных хлебцов и две рыбки, благослови эту еду и тех, кто ее принимает. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, амен».

После трапезы они говорят:

«Благословение и ясность, и мудрость, и благодарение, честь, добродетель и могущество Бога Отца пусть пребудет во веки веков, амен». Потом: «Kyrie eleison, Pater noster». И, наконец, начальствующий говорит: «Пусть Бог наполнит вас надеждой и утешением Святого Духа», и тогда: «Царю веков, бессмертному, непобедимому, единому Богу честь и слава, во веки веков, амен».

 

Раймонд де Сен-Фой, вальденский диакон из Кот-сен-Андре был сожжен в Памье вместе со своей кормилицей Агнес Франку из Нивола-Вермель, 1 мая 1320 года.

Это событие имело определенный резонанс, как мы можем судить по процессу жителя Фуа, Беренгера Эскулана:

 

В прошлый четверг, в тот день, когда осудили Раймонда де ля Кот, я пошел из Фуа в Памье, чтобы посмотреть на его казнь, и прибыв в Памье, я решил поесть в таверне, которую нашел над церковью Меркадаль в стороне замка. Там я услыхал, что этот Раймонд был уже сожжен, и все об этом говорили.

Говорили, что когда его сжигали, то поскольку веревки, которыми были связаны его руки, сгорели, он сложил руки, воздев их к небу, и препоручил свою душу Богу.

И услышав это, я сказал, что не может быть еретиком человек, который таким образом призывает Бога и Святую Марию, и завершает Кредо. И что если он препоручил свою душу Богу, то Бог ее принял и сохранил, имея в виду, что его душа спасена.

 

Вернувшись в Фуа, Эскулан стал ходить по тавернам и неосторожно комментировать это событие.

 

Беренгер Эскулан стал говорить, что этот Раймонд был сожжен потому, что он был хорошим клириком и критиковал других клириков. Он добавил также, что тот верил, будто клясться, говоря правду или ложь, неважно, является смертным грехом; что Раймонд говорил, что должно быть только три чина в Церкви: диаконы, пресвитеры и епископы, которые могут быть посвящены только возложением рук епископа, и произнесением Pater; и что он верит в то, что все это правда.

 

Байли Орнолака, Гийом Отац, которого также обвиняли в симпатиях к катаризму, был не менее неосторожен, и впоследствии он вынужден был признаться:

 

В воскресение этого года, после того, как еретик Раймонд де ля Кот был сожжен в Памье, люди из Орнолака собрались на площади у ормо[4], и говорили об этой казни. Я вышел и сказал им: «Я хочу рассказать вам об этом деле: этот человек, которого сожгли, был хорошим клириком, и здесь не было лучшего, чем он, кроме епископа Памье, с которым он часто дискутировал и был прав в этом споре. Он верил в Бога, Святую Марию, всех святых и семь догматов веры. Это совершенный христианин, и сжечь его было большой несправедливостью».

Люди тогда спрашивали меня, почему он был осужден, если он – хороший христианин и хороший клирик, и я ответил: «Потому что он говорил, что Суверен Понтифик не может отпускать грехи, и не верил в Чистилище».

 

Он еще сказал это одному из знакомых каноника Фуа, Пьеру Миру, который пришел узнать от него новость и выслушать от него комментарий. Гийом Отац еще добавил:

 

«Лучше было бы для Сабартес, если бы сожгли епископа Памье, а не этого человека, потому что после этого он не смог бы отбирать у нас наши деньги». Я сказал это не потому, что считаю епископа еретиком, а потому что он требует у нас десятину от приплода[5].

 

---

[1] Тридцать лет, согласно общему мнению в Средние века, по аналогии с возрастом Христа, когда Он начал проповедовать.

[2] То же правило было и у катаров.

[3] Так делали катары, которые взаимно освобождали себя от супружеских обязанностей, когда один из супругов собирался стать Совершенным или принимал consolamentum умирающих.

[4] Каждая деревня имела такое место, в основном у церкви, где собирались мужчины, чтобы, выйдя с мессы, обсудить общие дела. Это кельтская или германская традиция.

[5] Жители высокогорного графства Фуа в то время судились с епископом по поводу расчета десятины в принципе и десятины от продуктов животноводства, которую они никогда раньше не платили. По этому поводу в 1311 году был арбитраж Жоффре д'Абли (сохранившийся в Картулярии Фуа в Архивах департамента), но Жак Фурнье отлучил тех, кто не признал его расчеты. Это дело закончилось чуть позже полной его победой, зафиксированной в виде соглашения, которое дошло до нас.