Анн Бренон. Почему исчезли катары

[credentes]

 

Анн Бренон

 

Почему исчезли катары

 

Рвение католической Церкви принесло свои плоды: замученные и преследуемые, последние катары исчезли в ХIV веке. Однако можно вообразить, что, несмотря на это все, катаризм способен был пережить гонения в подполье. Почему так не произошло? Попробуем ответить.

 

Францисканский монах Бернат Делисье, представленный здесь художником Жаном-Полем Лораном (XIX век), занимал сторону катаров против Инквизиции, за что его пытали, а затем осудили в 1319 году на вечное заточение.

 

Вопрос о причинах исчезновения катаризма кажется неразрешенным, поскольку даже  сегодня до сих пор живучи основные идеологические предрассудки по отношению к нему. Ко всему этому, среди прочего, добавляется и проблема ответственности средневековой Церкви - институции, которая хоть и в современной форме, дожила до наших дней - за исчезновение катаризма. Настаивая на том, что главную роль в уничтожении ереси сыграли религиозные преследования, крестовый поход и Инквизиция, мы в то же время отвергаем идею, сводящую эту ересь к феномену, лишенному будущего и обреченному на исчезновение из-за внутренней слабости и противоречий. Но мы попытаемся не столько дать окончательный ответ на этот вопрос, сколько сделать то, на что лучше всего способна настоящая работа историка. То есть, поставить правильные вопросы, которые дадут возможность сделать общий анализ всех параметров и определить их контекст.

Таким образом, объяснение выглядит довольно очевидным: катаризм исчез потому, что члены катарской Церкви были физически уничтожены систематическими репрессиями, такими, как военные средства (альбигойский крестовый поход, 1209-1229), политические средства (королевское французское завоевание Юга, 1229-1271) и трибунал религиозной полиции (столетие работы Инквизиции, от 1233 до 1330-х годов).

 

Не все умерли на костре

 

Эта фреска, которая находится в одной из флорентийских часовен XIV, изображает святого Фому Аквинского. Фреска называется Триумф воинствующей церкви перед еретиками. Таковыми считались катары, вальденсы и аморисиане. Казнь последних в 1210 году представлена на этой миниатюре Жана Фуке (XV век).

 

Конечно, на огромных кострах массовых казней крестового похода, где сжигали еретических монахов, добрые мужчины и добрые женщины гибли сотнями, а может даже и тысячами. Конечно, война подорвала социологическую базу окситанского катаризма и оставила его без естественных защитников – графов, виконтов и линьяжей сельских сеньоров. Конечно, Инквизиция была специально создана для уничтожения ереси. Но ведь не все катарские монахи погибли в огне: некоторые отреклись, другие бежали, а иным удалось ускользнуть из сетей; и далеко не все катарские верующие закончили свои дни в застенках инквизиторского Мура. Почему же упрямый подпольный катаризм не выжил? Католические историки утверждают, что главной причиной этому была конкуренция со стороны новой пастырской деятельности нищенствующих орденов, доминиканцев и францисканцев, которые сумели заставить сойти на нет устаревшую еретическую религиозность, которую они превзошли.

 И действительно, официальная христианская теология с XIII века переживает сильный подъем в двух направлениях. Труды доминиканцев (как, например, Сумма Фомы Аквинского) переориентировали ее в область чисто доктринального и даже догматического характера, в то время, как францисканская спиритуальность открыла культ воплощенного и страдающего Христа. Обе эти тенденции непосредственно противостояли старой «романской» модели наследования Христа и апостолов, которая до самого конца вдохновляла катарские Церкви. Но история не может сказать нам, каким был бы результат их конфронтации, ведь добрым людям всеми средствами насилия было запрещено проповедовать христианскому народу, в то время, как пастырская деятельность нищенствующих орденов распространялась по «официальным каналам»… Но действительно ли катары имели что сказать людям? Аргумент о самораспаде катаризма, произошедшем из-за его «внутренней доктринальной слабости», появился у некоторых историков первой половины ХХ века, и до сих пор выдвигается в наши дни.

Можно также услышать и утверждение, что ересь всегда увлекала только немногочисленных маргиналов, исполненных пессимизма. Но это – ошибка историков. Такие утверждения, скорее пристрастные, чем исторические, не могут выдержать критического анализа. Тексты катаров, в особенности трактаты и ритуалы демонстрируют, что христианская теология, которой исповедовали добрые люди, была столь же богатой и сложной, как и та, которой придерживались их католические собратья. Архивы Инквизиции являются прекрасной иллюстрацией того, как эта диссидентская вера долгое время соответствовала духовным чаяниям народа верующих. Последние были так же хорошо интегрированы в социальном плане, как и их католические соседи, а еще в начале XIV века, после столетия репрессий, важные члены общества – политические деятели, именитые люди, интеллектуалы – а не только несколько отсталых крестьян из Монтайю – находили в этой вере смысл, и иногда даже умирали за нее.

 

Их судьба была предрешена

 

Так почему же, все-таки, катары исчезли? Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны связно изложить основные аргументы, которые мы уже схематически набросали. 

/Итальянская фреска XV века, изображающая триумф святого Фомы Аквинского над еретиками, книги которых брошены на пол.

Миниатюра XV века. Победа Симона де Монфора над альбигойцами в битве при Мюрет в 1213 году.

 

Большинство историков согласны между собой в том, что исчезновение катаров вызвано совпадением многочисленных факторов, неблагоприятных для их выживания. Нам предстоит выяснить значение каждого из них. Но самый главный фактор, без сомнения, идеологический. Следует уяснить, что появление европейского религиозного диссидентства в текстах, так же, как и в реальности – в XI и XII веках – показывает нам то, что судьба этих диссидентов была предрешена. Именно «еретиками» назвали их клирики Церкви и обличали их таковых. А ересь представляла в глазах институции власти, которую выстроило реформаторское папство, врага веры, которого никоим образом нельзя было терпеть.

Постепенно создавалось самое настоящее «общество преследования», подпитываемое идеологией великой битвы между силами добра и легионами зла, и в итоге, породившее дух крестового похода и систематическую бюрократию Инквизиции. Ни одного шанса на выживание не оставалось группам, предназначенным на исключение. Определенная как преступление против величия Божьего, «катарская ересь» должна была быть уничтожена в принципе и любыми средствами: религиозными, политическими и военными. И все эти идеи распространялись и поддерживались с помощью пропаганды. В воинствующем христианстве XIII века, где военную победу одержали крестоносцы , установилась идеология heretice prativatis, еретического извращения, - унизительная фраза, применяемая в официальном дискурсе. Следы отвращения к «еретической заразе» проглядывают еще и сегодня в некоторых исторических комментариях.

 

Комментарий к кутюмам Тулузы (1296) содержит эту иллюстрацию, изображающую еретика, которого приводят на костер городские власти.

 

Безоружные перед лицом репрессий

 

Если мы попробуем встать на точку зрения диссидентов, то сразу же становится ясным, что религиозность катаров вовсе не содержала никаких «военных» доктрин, предназначенных возбуждать толпы и завоевывать мир, во что верили последователи Магомета или папские крестоносцы.  У них была лишь чисто духовная надежда на Царствие Божье. Отказываясь во имя евангельских предписаний использовать «средства зла» -принуждение, насилие, смерть, - и более нацеленная на спасение душ, а не мира, религиозная система катаров не могла ни служить политической системе власти, ни сопротивляться агрессии религиозно-политической системы власти.

Следует добавить также, что жесткая сакраментальная структура Церкви, оставившая право на спасение душ только за посвященными монахами, оказалась очень беззащитной. Ведь диссидентский христианский орден, называемый катарским, несмотря на высокий уровень своей теологии и способность утешать души, был чрезвычайно беззащитен, чтобы выжить в условиях длительных и жестоких репрессий. Разве не подтверждает тщательный исторический анализ речь Пейре Отье, одного из последних катарских добрых людей, которого Инквизиция травила вместе с его товарищами? Перед тем, как в 1310 году его сожгли в Тулузе, он доверительно говорил своим верующим: «Я скажу вам причину, по которой нас называют еретиками: это потому, что мир ненавидит нас, как он ненавидел Господа Нашего Иисуса Христа, которого он преследовал, как и апостолов Его»… Итак, если катары исчезли, то это произошло просто потому, что власти их времени сделали из них еретиков.