Жан Дювернуа. Инквизиция в катарских землях. Арест Белибаста

 

Арест Белибаста[1]

 

Семья Белибаста принадлежала к богатым крестьянам из деревни Кубьер (департамент Од), на землях архиепископа Нарбоннского, прево которого жил в их доме, когда приезжал в деревню. Члены всей этой семьи были добрыми верующими. Гийом убил пастуха, несомненно, во время драки. Он принял катарские обеты, возможно, из покаяния, возможно также, из-за того, что, оказавшись вне закона, он вынужден был искать убежища в семьях верующих. Арестованный вместе с Филиппом д’Алайраком, его Старшим, он бежал вместе с ним из Мура Каркассона и добрался до Каталонии. Д’Алайрак пожелал вернуться к своей пастве в Сабартес и Од, но он был арестован и на этот раз сожжен. Белибаст вначале зарабатывал на пропитание тем, что делал в Лериде ткацкие гребни, и встретил совершенного высокого ранга Раймонда де Кастельно, иерарха катарской Церкви в Ажене, умершего в изгнании в Гранаделье.

 

( Read more... )

[2] Его отец был важным нотариусом в Тарасконе, а его мать урожденная Бэйль или д’Эн Бэйль (от слова бальи или байль) из Акс ле Терм, была очень ревностной верующей и активисткой, хотя и не совершенной, и погибла на костре, не желая отрекаться от ереси и выдавать других верных. Один из ее сыновей, Понс, стал совершенным, и, как и его братья, носил имя своей матери, Бэйль.

[3] Когда Арнот Сикре отправился в свою миссию, Белибаст жил в Морелье, но находился в тесном контакте с небольшой группой верующих. Это были Пьер Маури (старший) из Монтайю, его сестра Гийометта Марти с ее двумя сыновьями, которые жили в Сан Матео; Пьер Маури, их племянник и брат последнего Жан, были пастухами далеких перегонов; вдова кузнеца из Тараскона Сервель жила в Лериде; сестра Маури, жившая в Сан Матео, вместе с дочерью и зятем, поселилась в Бесейте; были там и другие беглецы, покинувшие родину после 1309 года.

[4] Граф де Фуа владел множеством небольших территорий по ту сторону Пиренеев, как виконтство Кастельбо и город Тирвия (провинция Лерида).

[5] Сеньория д’Айю (Праде и Монтайю, Арьеж) была практически независимой, пока через брачный союз она не была присоединена к графству Фуа. Главной разницей в языке были слова для обозначения овец: fedo в Монтайю, ovelho в Сабартес..

[6] По этой фразе, являющейся паролем, распознавали друг друга верующие.

[7] Термин буквально переводится как «добрые бородачи», который сохранился у пьемонтских вальденсов до наших дней. Происхождение его неясно. Поскольку в нашем тексте этот термин еще и стоит в женском роде, то, возможно, что речь идет о разнице между клириками и совершенными перед крестовым походом, потому что последние тогда носили бороды. В описываемую эпоху они уже брились.

[8] Melhorier – ритуальное приветствие, описанное дальше.

[9] «Отче Наш», молитва, обязательная перед употреблением каких-либо продуктов.

[10] В Морелье Белибаст делал корзины (Позже стало известно, что он делал гребни для ткацких станков. Прим. пер.)

[11] Клирики, члены монашеских орденов.

[12] Здесь использована игра слов Papa и palpe (присасываться, опутывать).

[13] Так называемая гасконская или провансальская лига, мера длины, эквивалентная 5 847 метрам (Прим. пер).

[14] Это утешение последней Церкви, лишенной своего основного таинства, встречается у последних Совершенных, потому что до 14 века об этом нигде не упоминается.

[15] Fratisia – доля наследства, полагавшаяся ему от старшего брата, когда умер глава семьи, его отец. На самом деле его отец и мать умерли в нищете, поскольку все имущество семьи было конфисковано.