credentes | Жан Дювернуа. Религия катаров. Ч. II Р. VIII. Культура и катаризм. Окончание

VIII.3.4 «СТЕЧЧИ» ИЗ БОСНИИ-ГЕРЦЕГОВИНЫ

Малоизвестные и изменчивые дороги судьбы привели к тому, что правители (баны) Боснии в классическую эпоху западного катаризма превратили ее в независимое государство. Оно пережило свой расцвет в XIV веке. Во второй половине XV века турецкое проникновение, а затем и завоевание, сделали Боснию мусульманским государством. Латинские источники, начиная от понтификата Иннокентия III до Базельского собора представляют ее как местность, где к ереси относятся толерантно, и даже, что она является официальной религией, а одна из катарских школ несомненно поддерживала с ней отношения.[1]

Stecci (ед. ч. – steccak) = могилы из Боснии-Герцеговины впервые упоминаются в Itinerarium Бенедикта Курипесика в 1531 году. В 1775 году их почти все одновременно обнаружил францисканец Гаспар Виньялик и венецианский аббат Альберт Форли. Их изучал английский египтолог Джон Гарднер Уилкинсон (1848 г.), Артур Эванс (1876), а также австрийский офицер Эдвард фон Кёлиг (1895). Систематическую классификацию stecci начал Коста Хёрманн (1899). Они до сих пор являются объектом научных исследований, которые ведутся музеем в Сараево, а некоторые экземпляры выставлялись в западноевропейских столицах (Париж, 1951, 1971).[2]

Количество памятников, находящихся в уже открытых некрополях доходит до 10 000, а еще можно надеяться на новые открытия в этих горных, почти безлюдных, карстовых или покрытых лесами регионах.

Эти монолитные памятники имеют форму «дома», представляя собой увенчанный двускатной крышей прямоугольник, массивный, выше человеческого роста, весом до 30 тонн. Они торчат из земли очень тесно, рядом друг с другом в некрополях, насчитывающих от 100 до, в исключительных случаях, 900 памятников.

В восточной Боснии находится скопление памятников, выглядящих как массивные стелы в форме столбов, а в окрестностях Травника, к северу от Сараево, дискоидальной формы.

Самая большая группа некрополей находится в Герцеговине, между Сплитом (Спалато) и Дубровником (Рагузой), на расстоянии как минимум 20 километров по прямой линии от Адриатики. В районе Мостара, группы памятников взбираются по обоим берегам реки Неретвы к хребтам, разделяющим боснийский край. В самой же Боснии одна группа находится на северо-западе, в регионе Сребреницы-Власеницы, а также к северу от Сараево вдоль река Босны (регион Високо и Зеницы); к западу от Зеницы, в районе Травника, находятся дискоидальные стелы.[3]

Эти надгробия, явно чуждые турецкой цивилизации – а, следовательно, более ранние – не имеют никаких аналогов в византийской или славянской культуре. Они очень интересны как с исторической и археологической точки зрения, так и принимая во внимание красоту форм и место расположения, а также богатство орнамента. Очень давно их приписали богомилам.[4] Этот тезис опровергали сначала сербские историки, видя в нем орудие австро-венгерской пропаганды, стремящейся оторвать Боснию от православной традиции. Позже он вновь появился, прежде всего, поддержанный Александром Соловьевым[5].

Ученым современной Югославии это суждение представляется слишком общим, в связи с богатством последних открытий и результатов недавних исследований. Форма дома с украшениями, представляющими балки или черепицу, позволяют делать вывод о переходе от установки на надгробии деревянного дома к исполнению его изображения в камне. Декорация из кругов, спиралей, розеток, сплетений листьев, кистей винограда, охотничьих или танцевальных сцен, может быть связана с влиянием народных декоративных традиций, принесенных славянами из-за Карпат, смешанных с наследованием остатков иллирийской культуры поздней Империи.

В любом случае, датировка памятников начинается с конца XIV века. Надписи говорят о разных лицах, среди которых – два воеводы и двое gosti - термин, соответствующий катарским диаконам. Надгробие gosta Милютина было найдено в Хумско, возле Фоча, а gosta Мислене в Побовсе возле Зеницы, в центральной Боснии.

Дискоидальные стелы, происходят из эпохи, датируемой после турецкого завоевания, которая придала им такую форму. Надпись на одной из них позволяет приписать одну из них «римскому» христианину.[6]

Среди этих памятников наиболее старательно исполненным является надгробие, найденное в Донья Згосьця возле Високо (центральная Босния), а теперь находящееся в музее в Сараево.

Сперва его считали надгробием бана Кулина, современника Иннокентия III, а теперь, с большой долей осторожности, превалирует мнение, что это, скорее всего, надгробие бана из династии Котроманичей (после 1290 года)[7].

Невозможно априори приписать всем этим памятникам богомильское происхождение. Хотя очень существенным является факт, что stecci обоих gosti не имеют крестов, а gost Милютин опирается на посох василианского монаха в форме буквы t [8], представляется очевидным, что оригинальность боснийского искусства, происходит, скорее, из этнических традиций, чем из религиозных особенностей.

Аргументы, почерпнутые из символики, не выглядят убедительно, как и в случае с дискоидальными стелами. Нужно очень богатое воображение, чтобы изображенное на надгробиях (причем некоторые из них принадлежали, судя по надписям, феодалам) оружие (луки и стрелы), сцены битв, турниров или охоты, принять за христианскую символику.

Подобно этому, изображений людей, возносящих или разводящих обе ладони или одну из них – неважно, касается ли это Герцеговины или найденного в Люрс (Альп-де-Прованс) [9] и признанного меровингским саркофага, - недостаточно самих по себе, чтобы соотнести катаризм с каким-то определенным видом искусства или символики.

[1]Cм. infra, pp. 347 и далее.

[2] В целом по этой теме см. O. Bihalji-Merin и A. Benac, L'Art des Bogomiles, Paris-Grenoble, 1963 ; Wild, op. cit., pp. 3-39, 160-170 ; M. Karleja, Les Bogomiles aux mains levees, dans Courrier de l'Unesco, mai 1971 ; F. Sanjek, Les « chretiens bosniaques» et le mouvement cathare, в Revue de l'Histoire des Religions, t. 182, 1972, pp. 131-181. E. de Vitray-Meyerovitch и D. Bogdanovic, Les Monuments funeraires de Bosnie sont-ils bogomiles ? в Archeologia, n* 76, novembre 1974, pp. 20 и далее.

[3] См. Карту в приложении к l'Art des Bogomiles.

[4] Хотя в таком случае, следовало бы говорить о «патаринах».

[5]Bogomilentum und Bogomilengraber in den sudslavischen Ldnder, dans Volker und Kulturen Sudosteuropas, Munich 1959, pp. 173-198 ; Les Bogomiles veneraient-ils la croix ?, в Academie royale de Belgique, Bulletin de la Classe des Lettres et des Sciences morales et politiques, 5e s., t. XXV, Bruxelles 1949, pp. 47-62 (на западноевропейских языках).

[6]См. Wild, op. cit., p. 169 (текст) и 170 .

[7] Cм. Wild, op. cit., p. 17, n. 30 ; O.D. Miletic, Bogomilska crkva bosanskih Krstijana, Chicago, 1962, p. 102.

[8] Cм. M. Mandic, / « Krstijani» di Bosnia alla luce dei loro monumenti di pietra, Orientalia christiana analecta, t. 149, Rome, 1957, pp. 136 и далее. VII, фиг. В ; Dondaine,Durand de Huesca, op. cit., pp. 275 et 276..

[9]Cм. Nelli, op. cit., p. 108, цитата F. Benoît, Le sarcophage de Lurs en Provence. Situation dans l'art geometrique barbare, dans Cahiers archeologiques, t. X, Paris 1959, pp. 27-70. Этот саркофаг часто называют саркофагом из Домазана (Гард), где живет его нынешней владелец. Люрс принадлежит абатству Ганагоби.